Этот тон возмущал Бенни, и мне кажется, что такое посвящение в самом деле довольно любопытно как для современников автора, так, особенно, для будущего историка литературы нашего времени, который по достоинству оценит искренность
литературных трудов этого любопытного писателя и прозорливость «снисхождения, одобрявшего недостоинства трудившегося».
Они беспокоились, что я, образованный человек, знающий языки, вместо того чтобы заниматься наукой или
литературным трудом, живу в деревне, верчусь как белка в колесе, много работаю, но всегда без гроша.
— Да не в том сила-с! Каждый занимается чем может: кто от откупов наживается, плоть и кровь народную высасывает, а кто
литературным трудом добывает; дело это, значит, от талантов и от способностей. А вы скажите-ка мне лучше, узнаете ли вы кого-нибудь в господине Низкохлебове?
Я, например, литератор (это слово произнес он с оттенком горделивого достоинства), ну, занимаюсь
литературным трудом, пописываю статейки там в разных журналах и получаю, значит, свою плату; другой коробки клеит, третья при типографском деле: каждый свое зарабатывает — и в общий фонд, на общей потребности.
Неточные совпадения
Крутицкий. Я согласен; но все-таки, как хотите, в настоящее время писать стилем Ломоносова или Сумарокова, ведь, пожалуй, засмеют. Так вот, может ли он дать моему
труду, как это говорится? Да,
литературную отделку.
Он отнесся с великим участием к моим стихотворным
трудам и снисходительно проводил за чаем по часу и по два в
литературных со мною беседах.
Но и этих
трудов было для нее не довольно: она хотела еще непосредственнее действовать на распространение полезных знаний и добрых мыслей в обществе и для этой цели, через три месяца после своего назначения в должность директора Академии, задумала
литературный журнал.
Поэтому нам было особенно важно рассмотреть собственные
труды императрицы, в которых выразились ее
литературные убеждения.
С этого же времени начинается и
литературная известность Кольцова. В 1831 г. два или три стихотворения его были напечатаны в одном из тогдашних московских журналов. Кольцов, до сих пор все еще чрезвычайно мало доверявший себе, увидел в этом как бы ручательство за то, что стихи его могут быть годны, и был от всего сердца рад, что успел попасть в печать. Возвратившись в Воронеж, он уже теперь с большею уверенностью в своих силах стал продолжать свои поэтические
труды.
Следовательно — занятия
литературные были для него не удовольствием, не забавой, а
трудом, пожертвованием, службою.
Едва тронулся омнибус, незнакомец умильно прищурил глаза, ласково провел ладонью по свертку, находившемуся на коленях литератора, — и произнес вопросительно заискивающим голосом: — «
литературное что-нибудь?…» Литератор сказал, что это чистая бумага, — думал отделаться; но незнакомец этим не удовольствовался; он наговорил литератору тысячу самых незаслуженных комплиментов, распространился во всеуслышание о
трудах его; и с тех пор, всюду его преследует; осведомляется о том, что он пишет и скоро ли думает подарить читателей (страстных поклонников его таланта!) — новым произведением…
Много добрых желаний и советов сказал он мне на прощанье, искренно благодарил за удовольствие, доставленное моим чтением; много предсказывал мне в будущем и даже благословил меня на
литературные стихотворные
труды.
— Мне это очень, говорю, обидно было… Они притом же про меня даже печатать хотели… Мою гражданскую и
литературную репутацию замарать, чтобы никуда моих статей не принимали, а я человек бедный… я только моим честным
трудом живу… Мне и есть после этого нечего было бы!
Эту еще единственную тогда эпопею Коммуны я набросал по выпускам книги, которые при мне и выходили в Париже. Авторы ее Ланжалле и Каррьер, приятели Вырубова и М.М.Ковалевского, тогда еще безвестные молодые люди, составили свой
труд по фактическим данным, без всякой
литературной отделки, суховато, но дельно и в объективном, очень порядочном тоне, с явной симпатией тому, что было в идее Парижской коммуны двигательного и справедливого.
Зимнего Петербурга вкусил я еще студентом в вакационное время в начале и в конце моего дерптского студенчества. Я гащивал у знакомых студентов; ездил и в Москву зимой, несколько раз осенью, проводил по неделям и в Петербурге, возвращаясь в свои"Ливонские Афины". С каждым заездом в обе столицы я все сильнее втягивался в жизнь тогдашней интеллигенции, сначала как натуралист и медик, по поводу своих научно-литературных
трудов, а потом уже как писатель, решившийся попробовать удачи на театре.
Нужно отказаться от неправедно нажитого богатства, отдать землю мужикам, отказаться от права
литературной собственности и начать жить
трудами рук своих.
Возвратясь из Пруссии к саксонскому двору, в занятиях
литературных находил он сладостный отдых от
трудов политических.
— Вчера
литературный вечер дал три тысячи пятьсот… Я две показала в отчете в доход общества, а полторы на расход, стоил же вечер только пятьсот, конечно, моими заботами. Все артисты для меня участвовали даром. Ну, мне и можно было взять себе за
труды тысячу рублей… Я так много хлопотала!.. Вот эта тысяча рублей, возьмите. Вам нужно было, отдадите, mon cher, когда будут. Да что между нами за счеты? Этого никто не узнает…